Шестернина Анна 
Небо над городом

Трамвай

Катайся по городу на трамвае
И наблюдай за фонарным солнцем,
Мы идем по прямой, поворот - и кривая,
Вот улица новая, глянь в оконце.

Луч выстрелил в сумерки, аж ослепла,
И каждый фонарь, как-никак, а светило...
Ты знаешь, мне кажется, небо из пепла,
А звезды - все то, что еще не остыло.

Кондуктор... а в драном кармане ветер,
Прокатимся зайцами? метод знаком:
"Нам долго искать проездные билеты,
К тому же, на следующей мы сойдем..."

Ах Боже, поверила! Что за чудо...
Но выйти-то нам, все равно, придется.
Побродим пешком никуда ниоткуда,
Пока не отключат фонарное солнце.

Апрельский этюд

В кафе-стекляшках снова пьют коктейли
И говорят на заданные темы,
И все идет по утвержденной схеме,
А вечер сумерки по небу стелет.

И окна загораются в отеле,
И кто-то покупает хризантемы
И смотрит на часы, торопит время,
А вечер сумерки по небу стелет.

И пьяная от серого апреля,
Я все твержу, как в школе теорему,
О том, что жизнь идет по старой схеме
И вечер сумерки по небу стелет.

Октябрь

Похожие на раны и угри
Под снегом и дождем раскрылись зонты.
На западе пощечиной горит
Болезненный румянец горизонта.

В тяжелом ожидании зимы
Последняя опаль к земле прилипла,
Еще один октябрь мне взаймы,
Еще один - прокуренный и хриплый.

Я все отдам за морось и за грязь.
За эти лужи в ледяных оправах...
Мы расставались будто бы смеясь,
И, может быть, мы в этом были правы,

Мы были правы, черт возьми, когда
Не отказались от своей свободы...
Мерцает темным серебром вода...
И кольца на руке моей холодной.

* * *

Я не хочу никого осуждать,
Дай Боже, судима сама не буду.
Мы вычисляем время Иуды,
Не исходя из банальных дат,
И утро близится к чуду.

Бульвар, перекресток, универмаг -
Все обошла, но кажется, мало.
Место пустое святым не стало -
Стайка бездельников и зевак
Идет ночевать к вокзалу.

Твой поезд пришел. Я не буду встречать.
Это безумие или простуда,
Пусть это повод для пересудов,
Я ухожу, не оставив ключа,
Я становлюсь Иудой.

Вечером

А за окном - угрюмые прохожие,
Под падающим снегом безоружные,
И я ловлю усталое безбожие
В движениях больных, простуженных.

А здесь - едва заметное трещание
Пластинки и неровное свечение
Огарка. Погребение. Венчание.
Церковный хор. И молча - всепрощение.

И взгляд как просьба этим вечером
Забыть о всех личинах и обличиях.
И мы останемся задумчивые, вечные
В средневековом каменном величии.